Неточные совпадения
Снег сыпался на них с крыш, бросался под ноги, налетал с боков, а солдаты шли и шли, утаптывая
сугробы, шли безмолвно, неслышным шагом, в глубокой каменной канаве, между домов, бесчисленные окна которых ослеплены
снегом.
Потом мало-помалу место живого горя заступило немое равнодушие. Илья Ильич по целым часам смотрел, как падал
снег и наносил
сугробы на дворе и на улице, как покрыл дрова, курятники, конуру, садик, гряды огорода, как из столбов забора образовались пирамиды, как все умерло и окуталось в саван.
На дворе была уже весна:
снег быстро таял. Из белого он сделался грязным, точно его посыпали сажей. В
сугробах в направлении солнечных лучей появились тонкие ледяные перегородки; днем они рушились, а за ночь опять замерзали. По канавам бежала вода. Она весело журчала и словно каждой сухой былинке торопилась сообщить радостную весть о том, что она проснулась и теперь позаботится оживить природу.
А в зимний день ходить по высоким
сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мягкого
снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. А первые весенние дни, когда кругом все блестит и обрушается, сквозь тяжелый пар талого
снега уже пахнет согретой землей, на проталинках, под косым лучом солнца, доверчиво поют жаворонки, и, с веселым шумом и ревом, из оврага в овраг клубятся потоки…
Между тем погода начала хмуриться, небо опять заволокло тучами. Резкие порывы ветра подымали
снег с земли. Воздух был наполнен снежной пылью, по реке кружились вихри. В одних местах ветром совершенно сдуло
снег со льда, в других, наоборот, намело большие
сугробы. За день все сильно прозябли. Наша одежда износилась и уже не защищала от холода.
Ночь была хотя и темная, но благодаря выпавшему
снегу можно было кое-что рассмотреть. Во всех избах топились печи. Беловатый дым струйками выходил из труб и спокойно подымался кверху. Вся деревня курилась. Из окон домов свет выходил на улицу и освещал
сугробы. В другой стороне, «на задах», около ручья, виднелся огонь. Я догадался, что это бивак Дерсу, и направился прямо туда. Гольд сидел у костра и о чем-то думал.
На следующий день метель стихла, над наметанными за ночь,
сугробами ярко светило солнце, с крыш и ветвей срывались белые комочки
снега… Мы решили, что наверное собаки вчера испугались забежавшего из лесу волка.
Григорий сорвал с плеч ее тлевшую попону и, переламываясь пополам, стал метать лопатою в дверь мастерской большие комья
снега; дядя прыгал около него с топором в руках; дед бежал около бабушки, бросая в нее
снегом; она сунула бутыль в
сугроб, бросилась к воротам, отворила их и, кланяясь вбежавшим людям, говорила...
В зимние бураны заносит их
снегом совершенно, так что надобно необыкновенную силу тетерева, чтоб выбиться из снежного
сугроба.
Разгребая
снег, мы нашли под ним много сухой травы и принялись ее резать ножами. В одном месте, ближе к реке, виднелся
сугроб в рост человека. Я подошел к нему и ткнул палкой. Она уперлась во что-то упругое, я тронул в другом месте и почувствовал то же упругое сопротивление. Тогда я снял лыжу и стал разгребать снежный
сугроб. При свете огня показалось что-то темное.
В этот день с бивака мы выступили в обычное время и в полдень, как всегда, сделали большой привал. В два часа мы миновали последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная
снегом, по которой там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник и тростник, менее других погребенные
сугробами.
Кони несут среди
сугробов, опасности нет: в сторону не бросятся, все лес, и
снег им по брюхо — править не нужно. Скачем опять в гору извилистой тропой; вдруг крутой поворот, и как будто неожиданно вломились смаху в притворенные ворота при громе колокольчика. Не было силы остановить лошадей у крыльца, протащили мимо и засели в
снегу нерасчищенного двора…
Упади на него целый
сугроб, то и тогда бы, кажется, он не нашел нужным стряхивать с себя
снег…
На дворе ночь и метелица; резкий, холодный ветер буровит
снег, в одно мгновение наметает
сугробы, захлестывает все, что попадется на пути, и всю окрестность наполняет воплем.
На дворе декабрь в половине; окрестность, схваченная неоглядным снежным саваном, тихо цепенеет; за ночь намело на дороге столько
сугробов, что крестьянские лошади тяжко барахтаются в
снегу, вывозя пустые дровнишки. А к головлевской усадьбе и следа почти нет. Порфирий Владимирыч до того отвык от посещений, что и главные ворота, ведущие к дому, и парадное крыльцо с наступлением осени наглухо заколотил, предоставив домочадцам сообщаться с внешним миром посредством девичьего крыльца и боковых ворот.
Но я ходил в церковь только в большие морозы или когда вьюга бешено металась по городу, когда кажется, что небо замерзло, а ветер распылил его в облака
снега, и земля, тоже замерзая под
сугробами, никогда уже не воскреснет, не оживет.
Скука, холодная и нудная, дышит отовсюду: от земли, прикрытой грязным
снегом, от серых
сугробов на крышах, от мясного кирпича зданий; скука поднимается из труб серым дымом и ползет в серенькое, низкое, пустое небо; скукой дымятся лошади, дышат люди.
— Отдай, наши, отдай! — кричат рассеянные слобожане, не успевая собраться в ряд; их разбивают на мелкие кучки и дружно гонят по узким улицам слободы, в поле, в
сугробы рыхлого
снега.
В самом деле, вьюга усилилась до такой степени, что в двух шагах невозможно было различать предметов. Снежная равнина, взрываемая порывистым ветром, походила на бурное море; холод ежеминутно увеличивался, а ветер превратился в совершенный вихрь. Целые облака пушистого
снега крутились в воздухе и не только ослепляли путешественников, но даже мешали им дышать свободно. Ведя за собою лошадей, которые на каждом шагу оступались и вязнули в глубоких
сугробах, они прошли версты две, не отыскав дороги.
Кое-где чернели корни кустов, освобожденные от
сугробов; теплые лучи солнца, пронизывая насквозь темную чащу сучьев, озаряли в их глубине свежие, глянцевитые прутики, как бы покрытые красным лаком; затверделый
снег подтачивался водою, хрустел, изламывался и скатывался в пропасть: одним словом, все ясно уже говорило, что дуло с весны и зима миновала.
Снег валил густыми, липкими хлопьями; гонимые порывистым, влажным ветром, они падали на землю, превращаясь местами в лужи, местами подымаясь мокрыми
сугробами; клочки серых, тяжелых туч быстро бежали по небу, обливая окрестность сумрачным светом; печально смотрели обнаженные кусты; где-где дрожал одинокий листок, свернувшийся в трубочку; еще печальнее вилась снежная дорога, пересеченная кое-где широкими пятнами почерневшей вязкой почвы; там синела холодною полосою Ока, дальше все застилалось снежными хлопьями, которые волновались как складки савана, готового упасть и окутать землю…
Четвероместный ямской рыдван, запряженный двумя мохнатыми клячами, подполз к крыльцу, скрыпя колесами по
сугробам неразметенного
снега, и тщедушный лакей в неправдоподобной ливрее выскочил из передней и с некоторою отчаянностью доложил, что карета готова…
Вот наконец и поле, занесенное глубоким
снегом, тучами крутящимся над
сугробами.
На дачу Иванова вела лесная тропинка, которую сплошь занесло
снегом… Из-за стволов и
сугробов кое-где мерцали одинокие огоньки. Несколько минут назад мне пришлось пройти мимо бывшей генеральской дачи, теперь я подходил к бывшей дачке Урмановых. От обеих на меня повеяло холодом и тупой печалью. Я подошел к палисаднику и взглянул в окно, в котором видел Урманова. Черные стекла были обведены белой рамкой
снега… Я стоял, вспоминал и думал…
Проселочная дорога была не что иное, как след, проложенный несколькими санями по снежным
сугробам, при малейшем ветерке совершенно заметаемый верхним
снегом.
Но скоро глубокие
снега начали засыпать
сугробами землю, забушевали бураны, и все мои охоты решительно прекратились.
Со свечой в руке взошла Наталья Сергевна в маленькую комнату, где лежала Ольга; стены озарились, увешанные платьями и шубами, и тень от толстой госпожи упала на столик, покрытый пестрым платком; в этой комнате протекала половина жизни молодой девушки, прекрасной, пылкой… здесь ей снились часто молодые мужчины, стройные, ласковые, снились большие города с каменными домами и златоглавыми церквями; — здесь, когда зимой шумела мятелица и
снег белыми клоками упадал на тусклое окно и собирался перед ним в высокий
сугроб, она любила смотреть, завернутая в теплую шубейку, на белые степи, серое небо и ветлы, обвешанные инеем и колеблемые взад и вперед; и тайные, неизъяснимые желания, какие бывают у девушки в семнадцать лет, волновали кровь ее; и досада заставляла плакать; вырывала иголку из рук.
Дают понюхать табаку и собакам. Каштанка чихает, крутит мордой и, обиженная, отходит в сторону. Вьюн же из почтительности не чихает и вертит хвостом. А погода великолепная. Воздух тих, прозрачен и свеж. Ночь темна, но видно всю деревню с ее белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб, деревья, посеребренные инеем,
сугробы. Все небо усыпано весело мигающими звездами, и Млечный Путь вырисовывается так ясно, как будто его перед праздником помыли и потерли
снегом…
Сани стояли боком, почти лежали, лошадь по пузо уходила в
сугроб раскоряченными ногами и изредка тянула морду вниз, чтобы лизнуть мягкого пушистого
снега, а Янсон полулежал в неудобной позе на санях и как будто дремал.
Вопрос был настолько глуп, что возница не счел нужным на него отвечать. Он поворачивался в разные стороны, но мне временами казалось, что он стоит неподвижно, а меня в санях вертит. Я выкарабкался и сразу узнал, что
снегу мне до колена у полоза. Задняя лошадь завязла по брюхо в
сугробе. Грива ее свисала, как у простоволосой женщины.
Пора обмыть землю, выходящую из-под
снега, опутанную тенетниками, или паутинами, пора растопить и согнать последние снежные, обледенелые
сугробы!
Все до сих пор сказанное мною относится к тетеревиным привадам в начале зимы, которые становятся иногда на хлебной жниве, даже в некотором отдалении от леса; но когда выпадет много
снегу и глубокие
сугробы совершенно закроют самую высокую жниву, тетерева перестанут летать в поля и постоянно держатся около лесных мест и даже в середине лесов, по небольшим полянам; тогда и привады переносятся именно на такие поляны и на лесные опушки.
Троп русачьих нет, потому что они живут по открытым степям и горам, где никакие кусты и деревья не заставляют их ходить по одному и тому же месту; но зато русаки иногда имеют довольно постоянные денные лежки в выкопанных ими небольших норах, в снежных
сугробах или в норах сурочьих; тут натоптываются некоторым образом такие же тропы, как и в лесу, и на них-то ставят капканы; но по большей части ловят русаков на крестьянских гумнах, куда ходят они и зимою кушать хлеб, пролезая для того, в одном и том же месте, сквозь прясла гуменного забора или перескакивая через него, когда он почти доверху занесен
снегом.
Я ушел из кухни утром, маленькие часы на стене показывали шесть с минутами. Шагал в серой мгле по
сугробам, слушая вой метели, и, вспоминая яростные взвизгивания разбитого человека, чувствовал, что его слова остановились где-то в горле у меня, душат. Не хотелось идти в мастерскую, видеть людей, и, таская на себе кучу
снега, я шатался по улицам Татарской слободы до поры, когда стало светло и среди волн
снега начали нырять фигуры жителей города.
— Ведь вишь, — сказал, между прочим, Ипатов, прислушиваясь к завываньям ветра, — какие ноты выводит! Лето-то уж давно прошло; вот и осень проходит, вот и зима на носу. Опять завалит кругом
сугробами. Хоть бы поскорее
снег выпал. А то в сад выйдешь, тоска нападет… Словно развалина какая-то. Деревья ветками стучат… Да, прошли красные дни!
А вьюга между тем становилась все сильнее да сильнее; снежные вихри и ледяной ветер преследовали младенца, и забивались ему под худенькую его рубашонку, и обдавали его посиневшие ножки, и повергали его в
сугробы… но он все бежал, все бежал… вьюга все усиливалась да усиливалась, вой ветра становился слышнее и слышнее; то взрывал он снежные хребты и яростно крутил их в замутившемся небе, то гнал перед собою необозримую тучу
снега и, казалось, силился затопить в нем поля, леса и все Кузьминское со всеми его жителями, амбарами, угодьями и господскими хоромами…
Уже с Рождества не было своего хлеба, и муку покупали. Кирьяк, живший теперь дома, шумел по вечерам, наводя ужас на всех, а по утрам мучился от головной боли и стыда, и на него было жалко смотреть. В хлеву день и ночь раздавалось мычанье голодной коровы, надрывавшее душу у бабки и Марьи. И, как нарочно, морозы все время стояли трескучие, навалило высокие
сугробы; и зима затянулась: на Благовещение задувала настоящая зимняя вьюга, а на Святой шел
снег.
Установилась долгая, снежная зима. Давно уже нет проезда по деревенской улице. Намело
сугробы выше окон, и даже через дорогу приходится иногда переходить на лыжах, а
снег все идет и идет не переставая. Курша до весны похоронена в
снегу. Никто в нее не заглянет до тех пор, пока после весенней распутицы не обсохнут дороги. По ночам в деревню заходят волки и таскают собак.
А бесконечная, упорная, неодолимая зима все длилась и длилась. Держались жестокие морозы, сверкали ледяные капли на голых деревьях, носились по полям крутящиеся снежные вьюны, по ночам громко ухали, оседая,
сугробы, красные кровавые зори подолгу рдели на небе, и тогда дым из труб выходил кверху к зеленому небу прямыми страшными столбами; падал
снег крупными, тихими, безнадежными хлопьями, падал целые дни и целые ночи, и ветви сосен гнулись от тяжести белых шапок.
Нависший с края кручи
сугроб, растревоженный падением Никиты, насыпался на него и засыпал ему
снегу за шиворот…
— Эко ты как! — укоризненно проговорил Никита, обращаясь к
сугробу и оврагу и вытряхивая
снег из-за воротника.
Это было несколько дней назад, на дороге между двумя станками. Был серый, неприятный день с холодным пасмурным небом и пронизывающим ветром, наметавшим кое-где
сугробы сухого
снега и свистевшим в обнаженных придорожных кустах и деревьях. Мы ехали с раннего утра и уже устали от холода, пустынного ветра и пестрого мелькания снежных пятен и обнаженных скал.
Трудно сказать, был ли он оскорблен подобным обращением. Он чувствовал, что в рукавах у него
снег,
снег на лице. Кое-как выбравшись из
сугроба, он поплелся к своему лысанке.
Гуляка праздный, пьяный молодец,
С осанкой важной, в фризовой шинели,
Держась за них, бредет — и вот конец
Перилам. — «Всё направо!» — Заскрипели
Полозья по
сугробам, как резец
По мрамору… Лачуги, цепью длинной
Мелькая мимо, кланяются чинно…
Вдали мелькнул знакомый огонек…
«Держи к воротам… Стой, —
сугроб глубок!..
Пойдем по
снегу, муза, только тише
И платье подними как можно выше».
Кто знал его, забыть не может,
Тоска по нем язвит и гложет,
И часто мысль туда летит,
Где гордый мученик зарыт.
Пустыня белая; над гробом
Неталый
снег лежит
сугробом,
То солнце тусклое блестит,
То туча черная висит,
Встают смерчи, ревут бураны,
Седые стелются туманы,
Восходит день, ложится тьма,
Вороны каркают — и злятся,
Что до костей его добраться
Мешает вечная зима.
Все ваши обиды снесу!
Поверьте, унижен я
Ничуть не меньше, чем вы…
О, если б я не был пьян,
Я шел бы следом за ней!
Но двое тащили меня,
Когда я заметил ее…
Потом я упал в
сугроб,
Они, ругаясь, ушли,
Решившись бросить меня…
Не помню, долго ль я спал…
Проснувшись, вспомнил, что
снегЗамел ее нежный след!
Оно давно растворено,
Сугробом собрался большим
Снег, не растаявший под ним.
— Тпррр! — строго сказал Калашников и сел на свою лошадь; одна половинка ворот была отворена, и около нее навалило высокий
сугроб. — Ну, поехала, что ли! — прикрикнул Калашников. Малорослая, коротконогая лошаденка его пошла, завязла по самый живот в
сугробе. Калашников побелел от
снега и скоро вместе со своею лошадью исчез за воротами.
Крича и махая руками на собак, спотыкаясь о
сугробы и увязая в
снегу, он выбежал за ворота и стал вглядываться в потемки.
Зимой всю поляну
снегом заносит; из
сугробов не видать ни гробницы, ни часовенки, только верхушки крестов немного заметны…